Проблема социальной реабилитации слепых есть вечная проблема: сколь многого бы ни удалось достигнуть, до идеала, все равно, будет далеко.
А достигнуто многое. Слепые дети получают образование не хуже зрячих (даже лучше, потому что у запертых в интернате детей меньше возможностей заниматься чем-то кроме учебы). Практически все слепые, по крайней мере, в городах, могут получить работу, и не такую уж плохую. Существует сеть библиотек для слепых. В Москве слепые находятся даже в лучшем положении, чем зрячие в отношении возможности достать нужную книгу. В провинции дело обстоит хуже, но все же во многих городах есть неплохие библиотеки для слепых. У слепых есть возможность получить высшее образование. Но, разумеется, всего этого еще мало, чтобы сделать слепых полноценными людьми.
В 20-ые годы верили в возможность наладить жизнь общества, как налаживают работу часов или другого механизма. Тогда все будут счастливы. Тогда если и останутся неизлечимые инвалиды, то будет возможна их полная социальная реабилитация. На пенсии для инвалидов смотрели, как на временное явление: они необходимы, пока у инвалидов нет условий, в которых они могут работать не хуже прочих граждан. Никто не заметил, когда растаяла эта иллюзия, ведь в эти десятилетия растаяло так много гораздо более важных иллюзий. Никто сейчас не думает, что пенсии инвалидам станут со временем не нужны. Все же не ушло и понимание того, что инвалиды нуждаются и в чем-то, кроме денег. Реабилитация инвалидов связана не с увеличением их участия в потреблении, а с увеличением их участия в труде.
Общество тратит на слепых немалые средства. Но едва ли можно утверждать, что расходуются они наилучшим образом. На что же следовало бы их направить в первую очередь, чтобы максимально способствовать социальной реабилитации слепых? Ясно, что необходим выпуск различных технических средств, помогающих слепым в труде и быту. Но никакие машины сами по себе не приблизят слепого к состоянию полноценного человека. Приближают его к этому только разнообразные умения: как умения пользоваться машинами, так и умения, не связанные с машинами. Последние являются более ценными, потому что не потеряют своего значения, когда машина сломается.
Итак, главное, что необходимо для социальной реабилитации слепых - учиться, учиться и еще раз учиться. Но чему именно учиться?
1. "Экологическая ниша" слепых. В наше время ни у кого, вероятно, не вызывает сомнения, что цель социальной реабилитации слепых - сделать их подобными зрячим. Но не всегда на это смотрели таким образом. В прежние века слепые занимали свою особую экологическую нишу. Слепые были, как правило, нищими. И это казалось всем совершенно естественным. Нам очевидны отрицательные стороны нищенства. Но мы забыли о его положительных сторонах. Слепые, будучи нищими, выполняли важные социальные функции, которые не всегда могли быть выполняемы здоровыми людьми. Я вижу две важнейших социальных функции нищих.
Во-первых, существование нищих позволяет всем прочим гражданам упражнять свое милосердие. А ведь любой навык для своего существования нуждается в постоянном упражнении.
Во-вторых, нищие были своего рода народной интеллигенцией. Крестьянин за всю жизнь мог ни разу не побывать дальше ближайшей ярмарки. А нищие странники обходили порой всю Россию. И, наверно, делились своими впечатлениями со всеми. У крестьянина не было ни времени, ни сил для размышления на абстрактные темы. У нищего было время, была и потребность в таких размышлениях, т.к. это давало ему возможность беседовать о божественном с принимавшими его хозяевами. А такие беседы были для крестьянина необходимы, ведь с интеллигентом-дворянином он не мог побеседовать, да и с духовенством контактов у него было меньше, чем с нищей братией. Разумеется, эта вторая функция выполнялась далеко не всеми нищими, вероятно, очень небольшой их частью. Но ведь то же самое можно сказать и о любой интеллигенции. Но общество вынуждено содержать десятки ненужных НИИ, миллионы псевдоинтеллигентов, потому что оно в принципе не может отделить от этой аравы сотню настоящих интеллигентов, приносящих ему такую пользу, которая вполне оправдывает затраты на весь этот балласт.
Именно инвалиды были всего лучше приспособлены для исполнения этих функций, потому что нищенство здоровых людей подрывает общественную нравственность.
Я не призываю отказаться от задачи сделать слепых такими же, как зрячие. Хотя следует отдавать себе отчет, что она разрешима лишь в небольшой степени. Но наряду с решением этой задачи, следует подумать и об "экологической нише" слепых всовременном обществе.
2. Профессиональная реабилитация. Пенсии суживают возможность исполнения слепыми первой из двух названных выше функций. Разумеется, говорить о возрождении нищенства в наше время было бы утопией. Слепые должны работать. Но и на работе они неизбежно занимают несколько особое место. Дело в том, что и в самом лучшем случае слепой не может решать все многообразные производственные задачи не хуже зрячих. Например, слепой преподаватель или научный работник уже тем хуже зрячего, что его затруднительно послать работать на овощебазу. Этот недостаток можно компенсировать достоинствами в других сферах. Если этого не удастся сделать, слепые обречены на трудности с трудоустройством или на работу только на специальных предприятиях. Но и сами эти предприятия обречены на дискриминацию по сходным причинам: потенциальные смежники будут избегать партнерства со слепецкими предприятиями.
Таким образом мы можем сделать первый вывод. Необходимо добиваться, чтобы слепые специалисты имели более высокую квалификацию, чем их зрячие коллеги. Равенства здесь не достаточно. В случае, если слепой лишь равен по квалификации зрячим, начальник будет, все равно, предпочитать поручать важную работу этим последним. И квалификация слепого будет отставать из-за недостатка действительно трудных упражнений. Недостаточно и небольшого превосходства в квалификации: ведь надо преодолеть естественный порог недоверия к слепому; и оправдать дополнительные затраты на обеспечение его труда. Так что равенство квалификации иневозможно: слепой может иметь или гораздо более высокую квалификацию, или гораздо более низкую.
Следовательно, важнейшей задачей общества слепых должно быть содействие повышению квалификации слепых специалистов. Самому специалисту это делать часто трудно. А кроме того, человек ленив; зарплата идет - так чего он станет особенно беспокоиться о повышении своей квалификации.
Что же касается рабочих УПП, то повышение их квалификации еще более важно. Ведь безобразие, что человек десятки лет сидит с 1-ым или 2-ым разрядом, как мальчишка-допризывник. Конечно, прежде чем повышать разряды на УПП, надо организовать обучение рабочих, чтобы эти повышенные разряды отвечали действительности. А то ведь слепецкие предприятия называются учебно-производственными, между тем, как главное их отличие от нормальных предприятий - что на них никого ничему не учат. Вообще, название "УПП" давно надо отменить, не только в виду его несоответствия действительности, но и в виду его унизительности для тех, кто там работает. Почему в добавок ко всему слепого лишают и маленького удовольствия сознавать, что он работает на заводе, как нормальные люди.
3. Культурная реабилитация. Что касается второй функции слепых в прошлом, то она в значительной мере остается исполнимой и сейчас. Дело в том, что слепые очень часто имеют намного больше свободного времени, чем зрячие. Часто они не работают или работают на дому. Часто у них нет детей, или забота о детях в большей степени, чем это обычно бывает, переложена на других членов семьи. Круг возможных развлечений тоже уже, чем у большинства зрячих. С другой стороны, неплохая обеспеченность слепых литературой дает им возможность повышать свой культурный уровень. Так что слепые вполне могли бы составить значительную часть среди размышляющих о смысле жизни и об актуальных общественных проблемах. Значительную часть ума и совести общества. Но вероятно, для этого надо, чтобы они сперва почувствовали потребность отплатить обществу за заботу о них чем-то не менее весомым.
Мы подошли ко второму выводу: рост культуры слепых - задача первостепенной важности. Она тем более важна, что большинство слепых, получающих высшее образование, получают образование гуманитарное. А малокультурный гуманитарий - это просто нонсенс. Правда, мы с детства привыкли к виду малокультурного гуманитария, гораздо больше привыкли, чем к виду гуманитария культурного. Но будем надеяться, что хоть от этого извращения Перестройка, ослабившая гонения на истиную культуру, скоро нас избавит. Значит, забота о возможности слепых повышать свой культурный уровень - это и часть заботы о профессиональной квалификации многих из них. Это надо серьезно учитывать при составлении издательских планов брайлевских издательств и студий звукозаписи. Потому что действительно хороших книг, доступных слепым, хотя и не мало, но все-таки далеко не достаточно. А лица, ответственные за выпуск литературы для слепых, определенно исходят из того, что культурный уровень слепых не может быть выше их собственного.
Возможно также, стоит попытаться создать нечто вроде заочного народного университета культуры для слепых. Кроме того, надо серьезно позаботиться о культурном уровне учителей школ слепых. И не допустить повторения ярчайшего примера профессиональной непригодности руководителей ВОС, по вине которых в течение 6 лет не производились магнитофоны для слепых, так что до сих пор многие молодые слепые лишены доступа к "говорящей книге".
4. Психологическая реабилитация. Третья задача, также неотделимая от задачи повышения профессиональной квалификации слепых, есть их психологическая реабилитация. Я имею в виду умение держать себя так, чтобы не причинять неудовольствия ни себе, ни другим. Это важно, прежде всего, само по себе, а кроме того, является условием успешной работы в любой отрасли.
А между тем, у слепого меньше шансов научиться этому без специальных усилий, чем у зрячего. Ведь человек в значительной степени корректирует свое поведение исходя из сигналов обратной связи, поступающих к нему от окружающих, в виде незначительных изменений отношения к нему. Часто это выражается мимикой, чего слепой заметить не может. Отчасти это может компенсироваться более чутким вниманием к интонациям речи и т.п., но это только отчасти. Кроме того, реакция окружающих на поведение слепого не всегда адекватна из-за непривычки общаться со слепыми (я здесь имею в виду в основном случайных встречных). Так что использовать эту реакцию для коррекции своего поведения затруднительно.
Вот другой момент, который следует отметить в этой связи. Родители обычно воспитывают своих детей, ориентируясь на то, как воспитывали их их родители, как воспитывают своих детей их друзья. По крайней мере, они всегда имеют примеры, от которых могут оттолкнуться. Родители слепых детей обычно находятся в гораздо более трудном положении. Видимо, этим объясняется тот факт, что инвалиды по зрению, унаследовавшие свою инвалидность от родителей, обычно являются гораздо более компенсированными, чем прочие инвалиды с детства.
Конечно, сказанное здесь не относится к потерявшим зрение в зрелом возрасте. Они и в самом деле, вопреки распространенному мнению, обычно лучше приспособлены к жизни, чем слепые с детства. Но у них есть свои проблемы, в том числе и связанные с непригодностью многих их прежних навыков поведения.
Таким образом забота о психологической реабилитации слепых, о развитии у них навыков общения в различных ситуациях (в общественных местах, на работе, может быть, и в семье и среди друзей) должна тоже быть в центре внимания общества слепых.
5. Практические выводы. Думаю, продвижение в решении этих трех задач - рост профессиональной квалификации, рост культурного уровня, искусство общения - сделало бы очень много для социальной реабилитации слепых. Для этого надо как развивать сеть учебных заведений, расчитанных специально для слепых, так и содействовать возможности шире использовать слепыми различных заведений, существующих для зрячих. В том числе необходимо и стимулировать слепых, чтобы они больше пользовались теми возможностями, которые уже есть.
Конкретные действия, по моему мнению, должны быть таковы. Во-первых, позаботиться, чтобы не повторилась ситуация, когда в течение нескольких лет не работали курсы повышения квалификации при кисловодской школе массажистов, и прервались контакты ВОС с новосибирскими курсами ЛИНТУ для программистов. Во-вторых, следует расширить сферу деятельности института повышения квалификации ВОС, создав при нем отделения для всех профессий, распространенных среди слепых. Далее надо открыть постоянно действующие курсы по обучению слепых различных профессий использованию компьютеров. Последнее, впрочем, видимо, имеет смысл только после того, как компьютеры с брайлевским или говорящим выходом станут доступны слепым в нашей стране. Затем надо подумать об открытии училищ для слепых помимо кисловодского массажного и курского музыкального. Чтобы обучать как этим двум профессиям, так и другим, по крайней мере, тем, которые распространены среди слепых в других странах. Совершенно необходимо организовать учебу рабочих на УПП. Может быть, открыть ПТУ для слепых. Вероятно, имеет смысл организовать заочный народный университет культуры для слепых.
Надо больше думать при составлении издательских планов о потребностях в литературе, связанных с приобретением профессии и повышением квалификации. И росте культурного уровня, для чего больше издавать классики (разумеется, понимая под этим словом не только художественную литературу 19-го века, но и философскую иестественнонаучную литературу всех времен, вошедшую в золотой фонд разума человечества).
Совершенно необходимо хотя бы какое-то количество слепых и лиц, занятых обучением слепых, послать учиться за границу. В любом деле, прежде чем браться за работу, стоит посмотреть, как ее делают другие, более опытные. Обучение за границей всему тому, что где-нибудь умеют лучше, чем у нас, всегда было делом совершенно естественным. Будем надеяться, что железный занавес перестанет существовать, и практика обучения за границей будет ограничиваться только финансовыми возможностями.
Что касается навыков общения, то обучение им - прямая задача волоколамской ибийской школ восстановления трудоспособности слепых. Сеть таких школ надо расширять, и программы более дифференцировать: например, надо четко отдавать себе отчет, что для многих проблема трудоспособности давно решена, и в ШВТС они нуждаются совсем из-за других проблем. Речь должна идти не только об элементарной реабилитации.
В школах для слепых детей надо не только учить наукам, но больше готовить к жизни. А то ведь обучением тотально слепых ориентировке на улице там занимаются явно недостаточно.
Разумеется, реализация этой программы займет не один и не два года. И наверно, к ней надо добавить ряд не менее важных пунктов. Все же думаю, что общее направление должно быть именно таким.
Илья Миклашевский
1989